09 декабря 2009 г.
Не без волнения берусь за это послание в газету. Не так-то просто рассказать о том, что составляет всю твою жизнь, описать события, воспоминания о которых, может быть, только и дают мне силы жить на белом свете.
А просьба у нашей семьи к вам великая - помочь прояснить, если возможно, обстоятельства гибели моего отца Захарова Антона Филипповича. Похоронку на него мы не получали. На многократные обращения через военкомат в Центральный архив Министерства обороны (что в Подольске) в адрес матери приходил один ответ: «Ваш муж в списке погибших не значится...»
Кратко об отце. Он был по тем временам грамотным человеком - окончил семилетнюю приходскую школу. В нашей деревне Ягунькино Козловского района его не раз выбирали на руководящие должности. Пользовался у односельчан большим авторитетом, все деревенские ходили к нему за помощью при составлении разных прошений и заявлений. Как беспокойный и сознательный человек, он всегда первым откликался на призывы и просьбы органов власти. В селе Карачево, к примеру, первые столбы при телефонизации были поставлены под руководством моего отца и при его прямом участии. Приезжающие из района представители первым делом направлялись к нам еще и потому, что он в совершенстве владел русским языком.
Всегда был принципиальным, имел собственное мнение, и кому-то это не нравилось. По этой причине даже побывал в заключении, но очень недолго. Вскоре его выпустили «за отсутствием состава преступления».
После белофинской войны отец откликнулся на призыв партийных органов и в 1940 году поехал устанавливать и укреплять советскую власть на земле Карелии. Он сагитировал многих наших крестьян - из Козловского и Мариинско-Посадского районов увез тогда в Карело-Финскую республику около 40 семей. Организовал там колхоз, начали жить неплохо.
22-го июня, в день начала войны, отцу вручили пакет, где предписывалось срочно вывезти людей, так как мы жили очень близко от границы. Спешно запрягли подводы, взяли минимум еды, стада коров и свиней погнали с собой на восток. Не успели доехать до Петрозаводска - отца отправили на фронт. Он сдал колхозную печать вместе с должностью Марфе Яковлевне Яковлевой родом из Мариинско-Посадского района, и они с матерью расстались. Нас, эвакуированных, отправили по железной дороге в Чувашию, куда мы вернулись в конце августа 41-го года.
Отец воевал на Ленинградском фронте и был ранен. Лечился в госпитале на Урале. Летом 42-го, поправившись немного, заехал домой (с укороченной ногой). Через пару месяцев его, хромого, опять призвали и отправили на станцию Вурнары, где формировалась часть в основном из поволжских народностей. А дальше их путь лежал на самый трудный участок фронта в то время - в Сталинград. На этом след моего отца теряется. Ни одного письма с дороги и места назначения мы не получили...
На том, конечно, все бы и кончилось: что поделаешь? Мало ли в ту войну было без вести пропавших? Но через некоторое время произошло нечто для нас таинственное. Спустя шесть лет после войны, в 51-м, в партбюро нашего Карачевского сельсовета пришел запрос - представить характеристику на Захарова А.Ф. Куда, для чего? Это было под большим секретом. Мы узнали о том запросе случайно от одного из членов сельсоветского партбюро, и то перед самой его смертью. Что же на самом деле случилось с нашим отцом? Если кому-то на него понадобилась характеристика, стало быть, он не погиб на войне? Неизвестность, неопределенность терзают наше сердце.
С Ленинградского фронта и из госпиталя отец писал очень патриотичные письма. Помню, там были такие выражения: «Эта война самая тяжелая, но у всех нас есть уверенность - мы победим». А еще он писал матери: «Береги детей, старайся их выучить». Это пожелание отца наша мать по возможности выполнила. Из семерых детей все получили образование, некоторые даже по два института окончили. Самый старший умер, трое уже вышли на пенсию, Аля - мастер производственного обучения в Новочебоксарске, я работал в объединении им. Чапаева, младший Толя (он остался от отца в утробе) - на дизельном заводе.
Очень хочется до смерти узнать о судьбе отца. Конечно, в живых его нет, но где он загублен и похоронен - мы должны знать. Уверены, что когда-нибудь это непременно прояснится. Пока же все наши обращения в различные архивы не дают результатов. Видно, не подошел еще срок для разглашения всех партийных и НКВДэшных преступлений и злодеяний.
И все же теплится в моей душе надежда: возможно, откликнется кто-нибудь из тех, кто знал моего отца, кто ехал с ним к Сталинграду, и прольет хоть малейший свет на его дальнейшую судьбу? Я хочу только одного - узнать правду о смерти отца.
А. ЗАХАРОВ.
д. Ягунькино.